СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ И НОМИНАТИВНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ МНОЖЕСТВЕННОГО ЧИСЛА В РУССКИХ ГОВОРАХ

Статья состоит из двух частей, различных по своему содержанию, однако в каждой из них языковые процессы рассматриваются, исходя из особого взгляда на множественность в картине мира диалектоносителей, при котором берется во внимание не просто количественная множественность, противопоставленная единичности. Семантика мн. числа включает и дополнительные значения, проявляющиеся в говорах более ярко, чем в литературном языке: собирательности, интенсивности, временной и пространственной протяженности и др. 

В первой части авторы на основе данных «Архангельского областного словаря» рассматривают собственно диалектные модели, по которым образуются наречия: это продуктивные модели, мотивированные существительными с фор мантами в- ...-ах/-ях (типа вблизях, ввозах, вволюшках) и на-...-ах/-ях (типа напередях, наподхватках, нарассветках), где суффикс омонимичен флексиям П. п. мн. числа. 

Во второй части анализируются существительные pluralia tantum, также исходя из семантики множественного числа. Хотя диалектные номинации распределяют ся по тем же группам, что и слова литературного языка, однако «наполняемость» их различна. Так, группа, обозначающая отрезки времени, обряды и праздники, незначительная в стандартном языке, в говорах велика, так как многочисленность участников, ежегодная повторяемость обрядов и ритуалов способствовали тому, что именования употреблялись во мн. числе: поминальницы ‘родительские поминальные дни’, назьмы ‘коллективная помощь в вывозе навоза’, брыксы ‘общее гуляние деревни в складчину’, развесы ‘приданое, которое развешивалось на общее обозрение’, Иваны-купалы, Акули–задери хвосты, Аграфены–лютые коренья и др. Рассмотренная продуктивность мн. числа при образовании наречий и существительных pl. tantum определенных тематических групп в говорах объясняется тем, что в формах мн. числа на первый план выходит семантика собирательности, интенсивности, повторяемости.